Ниже
приведены выдержки из книги Сергея Гавриловича Вахонина, "Истоки"
изданной в 1996 году в поселке Оричи Кировской области. В свое время Сергей
Гаврилович был направлен в Истобенскую среднюю школу учителем, потом стал ее
директором.
Об
авторе и создателях:
Так Сергей Гаврилович написал про себя и село Истобенск: -
Историю люблю. Когда после института приехал в Истобенскую среднюю школу, то
прошлое Истобенска было для меня темным лесом. Постепенно знакомился с
источниками, много писал для себя. Понял, что в древности Истобенск являлся
центром заселения территории района. Истобяне всюду – в Шалегове, Камешнеце, Пищалье, Разбойном
Бору, Верхошижемье.
Так написали издатели: Публикации Сергея Гавриловича на
протяжении многих лет украшали страницы районной газеты "Искра".
Позднее он собрал их и другие материалы в единую книгу. При жизни, однако издать
ее не удалось. Усилия краеведа продолжила его жена Ольга Ивановна Вахонина.
Совет Оричевского краеведческого музея выражаем сердечную
благодарность руководителям предприятий и организаций, профинансировавших это
издание, а также директору В.Ф.Долгановой и коллективу типографии,
осуществивших его.
Люди должны знать свою историю, с уважением относиться к
своим корням и истокам.
Село Ново-града ушкуев (Истобенск).
Легенды и быль
Примерно в середине пути между городами Орловым и
Котельничем, на возвышенном левом берегу реки Вятки стоит большое село,
вытянутое вдоль побережья, с двумя церквами по краям, резко вырисовывающимися
на фоне неба. Это Истобенск.
Название села происходит от древнерусского слова
"истба", "Истоба" – изба, построенная из рубленного леса.
До прихода на Вятку русских на месте будущего села располагались вотские
селища-городища. Одно из таких городищ существовало в X – XIV веках у деревни Тиваненки (в 2-3 километрах вверх по реке –
прим. авт. web). Племена
вотяков-удмуртов проживали в полуземлянках-шалашах, крытых корой и дерниной.
Поселение из рубленных истоб, возникшее на месте селищ коренных жителей –
вотяков, получило название "Истобное".
Село Истобенск издревле являлось центром тяглового и
оброчного станов, позднее – волости. История села богата событиями и
интересными людьми и корнями уходит в седую старину.
Уже в XII
веке русские стали проникать в бассейн реки Вятки. Но массовое заселение
русскими Вятской земли произошло в XIV веке. Сразу в нескольких летописях отмечается, что в 1374
году на среднее течение реки Вятки пришли с Волги новгородские
ушкуйники-разбойники, сновавшие города Никулицын, Котельнич, Хлынов. Шли они,
по летописным известиям, реками; с верховьев Камы на Чусовую, а затем на Чепцу
и Вятку, с Ветлуги – на Молому и Вятку. Существовал, по-видимому, еще третий,
более древний путь: с Юга – притока Северной Двины – на Ветлугу и Молому, а с
них на Вятку.
Вскоре после прихода на реку Вятку новгородцев, во время
набегов татарского царевича Арапши и мурзы Бегича на Суздальско-Нижегородскую и
Рязанскую земли, в вятские лесные дебри устремляется второй миграционный поток
русских переселенцев – из Нижегородчины. Вот в эти неспокойные годы,
по-видимому, возникло русское поселение левобережья Вятки на месте современного
села Истобенска, хотя наиболее древние документы о селе относятся к началу XVII века.
В Отписке из города Котельнича в город Хлынов приказных
Попова, Рязанцева и Моргунова на имя князя Михаила Ухтомского от конца 1609
года упоминаются ратные (военные) и ярыжные (служилые люди, чиновники)
истобенцы, участники событий крестьянской войны и борьбы с польско-шведской
интервенцией начала XVII
века. В "Дозорной книге" князя Звенигродского 1615 года назван погост
Истобной и в нем деревянная церковь Николы Истобенского. В "Писцовой
книге" города Орлова с уездом за 1629 год, составленной А. Толочановым,
официально зарегистрирована единственная в левобережье реки Вятки Истобенская
волость с погостом в 69 дворов и 103 поселения тягловых и оброчных крестьян со
194 дворами.
В центре волости – погосте Истобенском имелась деревянная
шатровая холодная церковь Николы Чудотворца и теплая, с трапезою, церковь
пророка Георгия. Погост имел две торговые лавки, две кузницы, одну торговую
(для общественного мытья за плату) баню на реке Ярыге. Против погоста
существовал перевоз через реку Вятку с постоялым двором при нем. В селе этого
времени имелся таможенный служилый человек, взимавший пошлины за торговые и
иные сделки и получающий государственное жалование. Толочанов в своей книге
сообщает, что у погоста "возник внове Троицкий мужской монастырь с двумя
кельями, с четырьмя старцами, теплой Троицкой церковью и Введеньевским
приделом, а также с дворами бобылей монастырских", количество которых не
указано, так как они не несли тягла государству. Всего в Истобенской волости
1629 года было 104 селения с населением около 1,5 тысячи человек без учета
монастырских крестьян.
Село Истобенск начала XVII века представляло крупный населенный пункт Вятской земли. В
нем имелось три церкви (1 монастырская), 69 дворов государственных тягловых и
оброчных крестьян и какое-то число дворов монастырских крестьян. В соседнем
уездном городе Орлове было также 3 церкви, 83 жилых двора и 6 дворов
учреждений. Иначе, село Истобенск и по величине, и по населению равнялось
примерно городу Орлову. О древности заселения Истобенского левобережья говорят
старинные легенды и предания, а также некоторые косвенные доказательства:
Старожилы из поколения в поколение передавали легенду о
происхождении жителей села от праотцов – новгородских ушкуйников (речных
пиратов – прим. авт. web).
А в летописи села Шалегово (бывшего Покровского), в свое время хранившейся в
Покровской церкви, отмечалось, что первыми жителями Шалегова были семьи
"из ново-града ушкуев" (ушкуй – лодка с парусом или веслами – прим.
авт. web), которые
проживали на Истобенском побережье и сбежали оттуда при Иване IV Грозном, когда составлялись писцовые
книги для обложения населения тяглом в 1570, 1590, 1595 годах.
До самой революции в Истобенской округе бытовало предание
о какой-то битве устюжан и рязанцев, происшедшей в древности на побережье около
села. В память о ней в 1855 году на месте битвы была воздвигнута каменная
часовня, поставленная взамен обветшавшей деревянной старинной часовни 1702
года. А до этой, утверждали старики, были еще более древние, сгнившие одна за
другой. В часовне ежегодно проводились поминки по погибшим войнам.
Легенда о битве нашла отражение в местной краеведческой
литературе. Толкования ее различны. Однако в основе преданий старины лежат
достоверные исторические факты и не об одном, а о двух разновременных
исторических событиях, о двух сражениях, происшедших на истобенском побережье.
Даль времен провела смешение этих двух событий истории Вятской земли.
Один из них, отмеченный летописями, разбойный поход 1379
года в Арскую землю атамана новгородских ушкуйников Рязана. Арянами звали
удмуртские (вотские) племена татары. Земля арян в XIV веке начинались на средней Вятке,
где археолагими открыто до 15 вотских поселений. Неверно относить эту землю
лишь к городу Арску под Казанью, как об этом пишут ряд историков.
В Оричевском районе найдены археологами два поселения
арян-удмуртов: Тиваненское городище, расположенное в двух километрах от села
Истобенска, и городище на реке Быстрице, у Стрижей. Русские
колонисты-первопроходцы, придя на Вятку, в том числе и на Истобенское
левобережье, по праву сильного потеснили арян-удмуртов на их похотных,
возделанных для хлебопашества землях и обложили арян данью.
И вот, когда в земли арян, принявшие на средней Вятке
русское подданство, вторглись разбойные ватаги Рязана и пограбили арские
поселения, а попутно русские деревни и села, вятские жители решили проучить
незваных пришельцев. Было создано сборное войско. Разбойники, захватив большую
добычу, остановились на зимовку до весенней распутицы в прибрежных деревнях
Истобенской округи. С весенним вскрытием рек Вятки и Маломы ото льда рязановцы
хотели уйти с награбленным добром на родину.
Вятские ратники зимой 1379 года пришли на Истобенское
побережье, напали на рязановцев, наголову разбили их, а самого атамана
захватили в плен и, как говорят летописи, предали мучительной смертной казни.
В черту села Истобенска позднее вошла деревня Рязановская
(Мошкины, Ярыгины) (теперь там почти только дачи – пим. авт. web), которая упоминалась в переписных
книгах 1629 года. Название этой деревни ряд краеведов относят к имени атамана
Рязана и к событиям 1379 года, связанным с этим именем. Да и легенда о древней
битве у села Истобенска упорно утверждает, что это была битва
"рязановцев", то есть воинов атамана Рязана, а не каких-то других.
Другим историческим событием, нашедшим отражение в
летописях и преданиях местной истории, явилась битва рати устюжан под
руководством Анфала Никитина и вятчан, предводительствуемых Михайлом
Рассохиным, в 1418 году в нескольких местах Вятской земли. Михаил Рассохин,
московский наместник на Вятке, бывший двинский боярин, переметнувшийся на
службу великому князю, в 1417 году по воле Москвы ходил походом против
Новгорода Великого "с вятчины". Объединенная московская рать, в
которую были включены устюжане и вятчане, потерпела поражение и понесла крупные
потери. Много вятчан погибло.
Когда остатки разбитых вятских войск вернулось домой,
бояре и богатые купцы спровоцировали волнение в городе Вятке и
"отложились" от Москвы, перестав признавать ее власть. Михаил
Рассохин изменил своему господину, великому князю, перешел на сторону
крамольных феодалов Вятки. Следует заметить, что Вятка только незадолго до этих
событий, в 1414 году, была взята "за себя" московским великим князем
у потомков нижегородско-суздальских князей.
Узнав об измене своевольной Вятки, Василий I направляет против нее
устюжан во главе с воеводой Анфалом Никитиным. Крупные сражения против сил –
устюжан и вятчан – произошли у городов Вятки и Котельнича, под селами
Гостеевским и Истобенском. Устюжские войска потерпели страшное поражение.
Анфал, сын его Нестор, воеводы устюжан Василий. Федор, Патрикий, Иван, Стефан,
Матвей, Григорий, Панкратий, Исакий и другие погибли в битвах на Вятской земле.
Трупы Анфала и Нестора устюжане унесли с Вятки и захоронили в одном из селений
на реке Андаре в Устюжской земле. А останки других войнов как вятчан, так и
устюжан, были погребены в братских могилах.
Одно из захоронений погибших в боях связывают с церковной
часовней села Истобенска. В память о сражениях 1418 года в ряде городов и сел
Вятской губернии до революции по древним синодикам поминались погибшие с
Анфалом "устюжские родители". Поминальный день в Вятке связывался с
праздником "Свистутьи", в городе Котельниче он назывался Семиком. в
Истобенске поминки павших с Анфалом воинов по монастырскому синодику, который
нынче хранится в библиотеке В.И.Ленина в Москве, проводились в последнюю
субботу на Троицыной неделе перед Петровым днем. Это был большой базарный
праздник жителей села.
О сражениях на истобенском побережье в древности
свидетельствуют находки жителей на легендарном поле битвы наконечников от
стрел, остатков кольчуги в захоронениях русского типа у часовни, двух бердышей
и других вещей.
О древности села Истобенска свидетельствуют и другие
данные. В их числе найденный в 1909 году в хозяйстве крестьянки Пелагеи
Лобастовой деревни Ганичи клад из 99 серебренных копейных, мечевых денег и
полушек царствования великих князей и царей российских XVI-XVII веков: Ивана IV
Грозного, Федора Ивановича, Бориса Годунова, и Михаила Романова. Клад местными
властями был отправлен в Петербурскую археологическую комиссию.
Древность села Истобенска подтверждается топономикой и
фамилиями истобян. Многие географические названия местностей, речек, урочищ
(площадь – прим.авт.we),
простей, озер, сел, деревень повторяют анологичные же в Новгородской, Двинской,
Устюжской, Нижегородской областях.
Землевлодение истобян по документам первой половины XVII века, сообщающим, что их
владения глубоко вклинивались во владения орловчан и котельничан, подходя чуть
ли не под стены городов Орлова и Котельнича, также свидетельствуют об исконной
древности истобенских поселений и о возникновении села не позднее времени
основания соседствующих городов.
ТРОИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ
В Вятской земле при сравнительно небольшом количестве
помещиков, которые имели владение главным образом в южных районах, в роли
основных феодалов-крепостников выступали монастыри.
В XVIII
веке на Вятке было 18 монастырей, которые имели, огромные земельные владения с
80 тысячами крепостных крестьян, а вместе с архиерейскими крестьянами
количество крепостных у духовных феодалов достигло 100 тысяч, или четвертую
часть крестьянства Вятского края. Крупным владетелем являлся Истобенский
Троицкий монастырь, ставший "внове" перед переписью 1629 года, где-то
около 1625 года, о чем можно судить из царской грамоты воеводе Змиеву от 27
сентября 1670 года. На пожалованной царем земле в черте села, у самого берега
Вятки поставили пятиглавую деревянную церковь Живоначальной Троицы с трапезою
при церкви 2 кельи с черными старцами, амбары, хлевы для скота, погреба и
другие постройки.
Монастырская территория была огорожена высоким деревянным
забором, за которым располагалась Заоградная слободка оброчных бобылей
монастырских из 30-35 дворов, примерно со 150-180 жителями.
Бобыли вели хозяйство, работали внутри монастыря.
охотились, рыбачили, сенокосили, гибничали и ягодничали в летнее время,
производили различную ремесленную продукцию. Не хлебопашество, а различные
промыслы составляли трудовое содержание жизни бобылей монастырских из
Заоградной слободки. Пашенные владения монастыря в большинстве случаев
располагались в отдалениии от обители. Они росли за счет земельных пожалований
царя и светских феодалов, вкладов постригающихся в монахи, дарения земли по
завещанию, подкупа переписчиков, покупки земель, самовольных ее захватов
монастырем. Колонизируя новые земли, монастырь основал поселения на Пищальском
раменье ( с. Пищалье), на Марадыковском раменье ( д. Марадыково, Быстряги), у
села Монастырщина, на реке Сингиревке, на реке Боровице. Через 100 лет после
своего основания, в 1725 году, монастырь владел кроме Заоградной слободки в с.
Истобенске 3 деревнями и починком, имел 1171 душу крестьян мужского пола (или
около 2500 обоих полов).
У монастыря были пашни, лесные и луговые угодья, рыбные
ловли в четырех озерах и Прости Долгой на границе с Котельническим уездом,
места охоты – ловища и перевесища, три колесчатые мельницы на прудах, 138 голов
разного скота и другое добро.
В 1760 году только на речке Сингиревке у мостатыря
числилось 325 десятин пахотной земли, не говоря о больших площадях под лесами,
лугами, выпасами. Со своих земель и с земель оброчных крестьян монастырь взымал
огромное количество хлеба, в связи с чем монастырское начальство обращалось с
просьбой к царю за разрешением на временную ссыпку собранного зерна в пустующие
государственные скадыв с. Истобенске. Лишь на внутримонастырские нужды годовой
расход хлеба состовлял 6400 подов. По словам одного из старожилов конца XIX века, пока был монастырь,
то народ в Истобенск валом валил.
В 1764 году Екатерина II по требованию русского дворянства изъяла у церкви земли и
крепостных крестьян. Потерял их и Истобенский монастырь. В 1795 году монастырь
был окончательно упразднен и его имущество было переведено в Вознесенский
монастырь города Соликамска Вятской епархии. Здесь он до самой революции 1917
года назывался Вознесенским Истобенским. Монастырские крестьяне вошли в разряд
вначале экономических, а затем государственных или черносошных. Часть бывших
монастырских земель отошла местным священнослужителям, часть – казне и
незначительная часть – крестьянам.
ЗАНЯТИЯ И ПРОМЫСЛЫ
Более 500 лет прошло к началу XX века с момента, когда переселенцы –
русские обосновались на Истобенском побережье. Земли, пригодные для
хлебопашества, давно были освоены, а население росло. Поэтому размеры участков,
приходившихся на хозяйство, сокращались. Исобяне все остре испытывали нехватку
пшенных угодий. По данным земельной переписи Истобенской волости, в 1885 году в
80 селениях насчитывалось 1367 хозяйств. Из 11170 десятин земельных угодий
пашни было всего 2836 десятин, усадебной земли – 3582 десятины (32,2 процента),
выгонов – 600 десятин (6 процента), леса – 2199 десятин (19,7 процента),
неудобиц 1557 десятин (13,3 процента). В то время, как на хозяйство в
Орловского уезда приходилось пашни 7,6 десятин, в Истобенской волости – всего
2,54 десятины, а у жителей села пашни вообще не было.
Сенокосов в Орловском уезде в среднем на хозяйство, было
4,7 десятины, в Истобенской волости – 2,59 десятины, в Исобенске – 2,79.
Усадебной земли в Истобенской волости падало на хозяйство 0,32 десятины, а по
селу Истобенску 0,14 десятины.
Малоземелье заставило жителей заниматься огородничеством,
молочным животноводством, подсобными промыслами, отходничеством для службы в
речных флотилиях страны. Не случайно истобяне издавна слывут как искусные
овощеводы-огуречники.
Засол огурцов в деревянных бочках с применением приправ –
чеснока, укропа, листьев смородины и дуба, хранение бочек в реках с ключевой
водой, имеющей постоянную низкую температуру, дают огурцам особый вкус и славу
"истобенских". Не только на рынках области, но и в городах
горнозаводского Урала и на севере страны истобенским огурцам покупатели отдают
предпочтение перед всеми другими.
Овощеводство в селе имеет длительную историю. Оно начало
интенсивно развиваться с середины XIX века. В различные периоды истории истобяне выращивали
различные овощи: капусту, лук, морковь, огурцы, помидоры. И сейчас почти каждая
семья выращивает для продажи огурцы, лук, чеснок, капусту.
Занятие молочным скотоводством – тоже исконное дело
жителей истобенского побережья. Первоначально молочный скот не выделялся из
"великорусского". Но хорошее кормление на пойменных пастбищах и
выгонах летом и доброкачественные корма с заливных лугов на зиму способствовали
улучшению породных качеств. Шел процесс "народной селекции", отбора
на племя лучших особей. Вначале истобяне держали не более одной коровы на
хозяйство для своих нужд. С развитием же маслоделия и сыроделия, с появлением в
селе первой маслоделки в 1895 году и 10 частных "молоканок" в округе
некоторые хозяйства стали иметь по 2-3 коровы для производства товарного
молока.
В семидесятых годах XIX века были попытки завоза в уезд быков холмогорской,
голландской, швицкой и ярославской пород. Однако они на истобенский местный
скот большого влияния не оказывали. Академик Е.Ф.Лискун отмечал, что истобенский
скот – это аборигенный скот, продукт местных естественно-исторических,
экономических и культурно-бытовых условий. Научная работа по выведению
истобенской Породной группы началась с 1914 года контрольным товариществом по
скотоводству и была продлена государственным племенным рассадником в советское
время. Приказом Народного Комиссара земледелия РСФСР № 33 от 3 февраля 1943
года породная группа истобенского крупного рогатого скота была признана
самостоятельной отечественной породой молочного направления.
Овощеводством и скотоводством в селе занималось в основном
женщины. Но эти занятия не могли обеспечить семьи. Поэтому издавна повелось,
что мужчины в истобенской округе стали промышлять неземледельческими
заработками на месте или отхожим промыслом на стороне.
Согласно исследованиям экономического положения населения
Орловского уезда, проведенным в 1878 году по приказанию губернатора старшим
чиновником особых поручений при губернаторе Сырневым, в истобенской волости в
конце 70-х годов XIX
века различными промыслами было занято: бурлачеством - 1160 человек, столярным
ремеслом – до 150 человек, рыболовством – до 100 семейств, портновским,
сапожным и скорняжным ремеслом – 30, изготовление ткацких берд – до 300
семейств. А по переписи 1885 года в черте села Истобенска из числа мужчин
занимались: ремеслами и службой у частных хозяев на месте – 200 человек,
службой в торгово-промышленных конторах (приказчиками) в отезде – 156, работали
в водном транспорте – 437 человек. Всего же неземледельческими занятиями было охвачено
почти 800 человек.
Среди промышлявших неземледельческими занятиями попадались
талантливые мастера, которые на выставках кустарных изделий отмечались
грамотами и наградными медалями. Славились мастера-удочники и изготовители
блесен в селе, деревнях Тупицыны, Крысовы и других. Участниками многих
кустарных выставок в Петербурге, Нижнем Новгороде, Вятке были мастера
И.Д.Нелюбин, Мошкин, Курбатов и другие.
Иван Данилович Нелюбин придумал и создал технический
процесс производства удочек, приспособления и инструменты для резки проволоки
на заготовки, для загиба цевья, ковки жала, заготовки острия и тому подобное.
Им изготовлялись из опоки формы для отлива блесен, был отработан их выпуск.
Удочки И.Д. Нелюбина за высокое качество их изготовления пользовались спросом,
и мастер имел постоянную клиентуру в лице перекупщиков кустарных изделий и
торговцев.
Искусным мастером-краснодеревщиком был Васильев Василий
Никитич, выполняющий заказы на мебель на дому и работающий в отходничестве. Им,
например, проводились столярные работы в первой вятской подпольной типографии
РСДРП. Неплохим мастером зарекомендовал себя Павел Николаевич Халтурин,
работавший учителем Истобенского двухклассного училища.
Талантливым мастером был кузнец Кирилл Афанасьевич
Тулакин, прозванный за свое искусство колдуном. Токарные, сверлильные и другие
станки, ветряной двигатель, приводивший эти станки в работу, маленькая литейная
и другое оборудование кузницы Тулакина было изготовлено им самим при помощи
шести сыновей. Мастер сделал за свою жизнь около 70 ручных и приводных
молотилок, много веялок, плугов, и других сельхозмашин и инвентаря. К.А.
Тулакин с сыновьями в кузне изготовлял ружья, самовары, швейные машины, сделал
фисгармонию, скрипку и другие вещи. Кузнец построил первую в селе паровую молотилку.
Он придумал однажды построить небольшой пароход для хозяйственных нужд и через
некоторое время спустил на воду первое, а затем и второе паровое судно
мощностью в три лошадиных силы. При этом все оборудование этих пароходов
изготовлялось мастером в своей кузнице. Изделия кузнеца на выставках в
Петербурга, Казани, Нижнего Новгорода и Вятки пользовались неизменным успехом,
отмечались медалями.
С селом Истобенском связано возникновение гармонного
промысла в Вятской губернии. И отцом этого промысла стал 150 лет тому назад
крестьянин и матрос Данила Карпович Нелюбин. Плавая на хлебной барже по Волге,
купил однажды Данила Нелюбин в Нижнем Новгороде гармошку тульской работы, но
вскоре ее сломал. Когда тульский мастер Аким Воронцов ремонтировал инструмент,
внимательно наблюдал за ходом работ Данила Карпович, выспрашивал непонятное,
знакомился с основами гармонного мастерства.
Дома полученные знания он применял при починке своей и
соседских гармоник. Поднаторев на починке, освоив мастерство, решился Нелюбин
сделать гармошку своей работы, но столкнулся с трудностями изготовления
голосовых планок. Помучившись, сделал пленки не железные, как у тулки, а
латунные. Их легче готовить простым инструментом, да они и не ржавеют. За
первой гармошкой последовала вторая, третья и … Стал мастер Нелюбин работать на
рынок.
От него гармонное мастерство перенял нищий подросток Иван
Жоржа (Иван Степанович Крысов), который часто помогал в работе Даниле
Карповичу. Иван Степанович Крысов начал производить гармошки также на продажу.
Эти два мастера-истобянина обучили своей профессии и других умельцев. Гармонный
промысел распространился по Истобенской волости, затем в Орловском и Вятском
уездах. Гармошка-вятка получила признние. Рос спрос на нее – росло
производство.
Искусным и талантливым мастером в селе был слепец Амвросий
Ефимович Ковязин, один из первых освоивший в 40-х годах XIX столетия выделку полированных
изделий из наростов на коре березы, создавший технику корешкового производства.
Так как кап в виде наростов на стволах берез встречается очень редко, открытие
истобенского слепца в том, что древесина наростов корней березы заменяет кап,
подтолкнуло развитие капокорешкового промысла. Многие вятские мастера капа
прошли у Кавязина школу обработки корня и перешли на выработку корешковых
изделий.
В книге "Кировские кустари" за 1938 год ее автор
М.Н. Шатров назвал А.Е. Ковязина, слепого мастера-самородка, - родоначальником
корешкового промысла в Вятской губернии. Изделия слепца пользовались большим
спросом у богатых людей. "Вятские губернские ведомости" в № 30 за
1844 год сообщают, что изящные шкатулки Ковязина А.Е. из полированного
капокорня с замками, с музыкальными устройствами и тайниками, с наклеенными на
внутренней стороне верхней крышки специальным "Свидетельством",
удостоверяющим изделие мастера-слепца, ценились от 600 до 1500 рублей.
Среди неземледельческих промыслов особое и главное место
занимало бурлачеством, служба в частных пароходствах. Первоначально истобяне
тянули баржи с грузами по рекам Вятке, Каме и Волге. Вспомним известную картину
И.Е. Репина. А затем со средины XIX
века, когда возник паровой флот, стали ходить на пароходах: водоливами,
матросами, лоцманами, а наиболее грамотные – капитанами. С появлением парового
флота истобяне начали служить в пароходствах Сибири: на Оби, Иртыше, Енисее,
Лене и даже на Амуре. Немало истобян служило и на Северной Двине. В
путеводителе товарищества Западно-Сибирского пароходства и торговли
"Обский бассейн. Иртышь-Обь" за 1914 год в списках командного состава
25 товаро-пассажирских пароходов товарищества было несколько истобян –
носителей фамилий Савиных, Мошкин, Веретенников, Гудин, Жолобов, Ишутинов,
Копычев, Мокеров, Нелюбин, Зыков. Наследники этих фамилий, осевшие в Сибири и
на Севере, и сейчас служат в речных и морских флотилиях.
Как правило, пароходовладельцы через своих уполномоченных
нанимали в Истобенске служащих на суда на навигацию. Уполномоченного
товарищества Западно-Сибирского пароходства А.А. Савиных жители называли
"истобенским богом". От него зависела судьба и заработки нанимающихся.
По доносу этого "бога" о революционных настроениях истобян-водников в
1905 году сибирские пароходчики долго не брали истобян на свои суда. С 70-80-х
годов XIX века в
бурлачество на заработки ежегодно уходили по 1200-1500 человек из волости, в том
числе до 500 человек из села. Волость и село пустели. На месте оставались
женщины, старики и дети. И не случайно земского начальника в селе Истобенске
шутливо прозвали "женским начальником".
Поход за "длинным рублем", как тогда говорили, в
отходничество, мало кому приносил длинные рубли. Отходники-матросы еле-еле
зарабатывали на пропитание семей. Работа на стороне повышала требования к
грамотности. Истобяне знали, что без грамоты в люди не выбиться. Поэтому тяга к
получению знаний, образованию у них была очень большой. Грамотные служащие
пароходств в зрелые годы достигали должностей лоцманов, боцманов, помощников
капитанов и капитанов судов, добивались материального достатка. Именно они
возводили в селе просторные высокие дома в 2 этажа, под железной крышей, с
городской мебелью. В почете у жителей были капитаны М.В. Мошкин, Д.В. Мошкин,
М.Ф. Жолобов, А.Д. Савиных, Ф.О. Ишутинов, А.П. Гудин, А.И. Савиных, Л.Д.
Савиных, В.А. Нелюбин, П.Я. Мокеров и другие. Из поколение в поколение, от
отцов к сыновьям передавали истобяне профессиональною эстафету водников.
К началу первой мировой войны в селе Истобенск было 33
капитана имеющих бронь, чтобы осуществлять речные перевозки в тылу (прим.